Чуткий слушатель Ивана Бессонова

Виртуозная игра совсем молодого, но безусловно, одаренного Ивана Бессонова, прекрасное исполнение им одного из самых интересных произведений Сергея Рахманинова – концерта №2 для фортепиано с оркестром – покорили публику, пришедшую в БКЗ им. С. Сайдашева на второй вечер в рамках Международного фестиваля «Белая сирень».

Надо было видеть, что творилось в этот вечер за кулисами после первого отделения концерта в желание особенно чувствительных меломанов и большого числа юных слушателей высказать слова восхищения своему кумиру. Многие из них, несмотря на второй и третий звонки, приглашающие на второе отделение концерта, не уложились в антракт и попали в зал с некоторой задержкой…

Иван Бессонов подчеркнул важность сотворчества на сцене с оркестром и высказал самую высокую оценку уровню нашего симфонического оркестра под управлением Сладковского. Он также сказал, что не первый раз выступает с дирижером Антоном Шабуровым, который был в этот вечер у пульта, и чувствует полное взаимопонимание, что очень важно для солиста…

Вот несколько  подробнее о состоявшемся с музыкантом разговора после концерта.

- Иван, спасибо большое за прекрасный вечер! Об этом убедительно говорит и восторженная  реакция публики, и огромное число желающих вам лично выказать слова признательности. Сегодня вы почти в течение часа исполняли одно из самых интересных произведений Рахманинова. Скажите, как долго вы изучаете партитуру произведения такого рода, как этот концерт?

- Я это произведение исполняю с 17 лет. Тогда я его выучил примерно за месяц. Но, вообще-то такого масштаба произведение, по большому счету, учится всю жизнь. Не в плане технических каких-то вещей, текстовых, а в плане  именно музыкальных.

- А как вы играете такое большое произведение без нот?

- Большинство, 99 процентов пианистов, играют без нот, наизусть. Это все равно, что читать стихи наизусть. Ничего удивительного здесь нет.

- А сколько времени перед публичным выступлением вам нужно для адаптации с оркестром, чтобы  исполнение звучало именно как одно целое? Ведь нередко вам приходится выступать либо с мало знакомым оркестром, либо с оркестром, который знаете вы и который знает вас, но, с новым дирижером. Есть какая-то зависимость друг от друга в этой цепочке, влияющая на исполнение? Если да, то как вы справляетесь с этим?

- Например, относительно недавно я выходил с этим оркестром, с Александром Витальевичем. В январе. И в памяти оркестра мое исполнение есть и в моей памяти.

В любом случае, вы на сцене должны быть единым целым. Иначе не будет ансамбля, не будет искусства.

Я очень ценю важность сотворчества на сцене с оркестром и могу дать  самую высокую оценку уровню вашего симфонического оркестра. Здесь, в Казани,  очень хорошие условия, чтобы погрузиться в материал во время репетиции.

Дирижер, действительно, является связующим звеном между солистом и оркестром.

У меня было несколько случаев в жизни, когда попадались  дирижеры, мягко говоря, не совсем профессионального уровня и тогда мне приходилось отрабатывать и за солиста, и за дирижера.  То есть, даже какими-то движениями тела показывать, что я хочу от оркестра, может быть,  более динамически выделять какие-то ритмические вещи…

Но, сегодня с Антоном Шабуровым мне было очень приятно играть. У нас на сцене  было полное взаимопонимание,  что очень важно для солиста… Он прислушивался ко мне, а я – к нему. Вот этот диалог очень, очень важен. Потому что, если встречаются, условно говоря, два упертых «козла», то каждый тянет одеяло на себя, тогда получается, как в басне Крылова…

- У вас мама скрипачка и два младших брата – скрипачи. Почему вы выбрали фортепиано?

- Потому что мой отец играет на фортепиано. И родители с самого начала хотели, чтобы дети занимались музыкой.

Я первенец. И папа решил начать с меня. А так как он пианист, то моим инструментом стало фортепиано. Затем он «передал эстафету» маме. А мама - скрипачка. Поэтому мои младшие братья занимаются скрипкой.

- Вам 21 год. Вы уже лауреат многих профессиональных конкурсов. А не ощущаете, что вас лишили детства?..

- В целом да, не без этого. Но, если ты чем-то занимаешься, чему-то себя посвящаешь, ты должен что-то приносить в жертву.

Я считаю, что детство вообще в жизни каждого человека – совсем непростой период. Может быть даже самый тяжелый. В этот момент формируется мироощущение, какие-то будущие ориентиры. И это не всегда безболезненный процесс.

Но я лично не считаю себя обделенным в этом смысле. У меня есть профессия, которая дает мне очень много во всех отношениях.

То, что я в свое время недоиграл, недогулял, все это окупается. И в моем случае уже окупилось.

- А график ваших гастролей, зарубежных поездок, сильно поменялся в связи с общей ситуацией?

- Конечно, он сильно сократился. Но основная проблема, как ни странно – сложнее стало доехать. Это стало не так быстро,  не так удобно  и гораздо дороже. Напрямую, разумеется, было удобнее.

Но радует, что в Европе нет никакого давления. Ни со стороны публики, ни со стороны организаторов. Всегда готовы принимать,  приглашают, ждут.

- А кто у вас любимый композитор - из российских и зарубежных?

- Из российских очень люблю Прокофьева. Люблю, конечно,  Рахманинова… По-моему, нет пианиста, который бы не любил этого композитора. Это композитор для пианистов.

Из зарубежных очень люблю Шопена, Листа, играю много Баха.

Но иногда так получается, что даже какой-то неизвестный композитор может меня захватить и мне захочется его исполнить.

Но организаторы концертов очень любят ставить в афиши известных авторов и часто возражают, когда предлагаешь новое для слушателя имя. Говорят, никто не придет.

Поэтому, иногда, как компромиссный вариант,  рядом с известным именем в афишу ставится новое произведение, мало известное имя.

- Почему одно и то же произведение  слушается у кого-то на одном дыхании, а у другого не цепляет  слушателя совершенно?..

- Если бы это было легко объяснить.

В оркестре очень многое, разумеется,  зависит от художественного руководителя.

Что касается исполнителя. Это очень сложный вопрос. Это психологический момент. Это музыкальное воспитание, это профессия. Чем больше ты занимаешься, тем больше она тебе отвечает, тем легче идет  на контакт инструмент, на котором ты исполняешь. Это зависит и от того, как повезло с педагогом. От среды, в которой музыкант растет, формируется, взрослеет… От количества и качества музыки, которую он слушает

Это настолько сложный пазл, в котором много связующих и взаимозависимых звеньев. Какой-то один рецепт, один фактор назвать невозможно.

Но, если человек горит и по-настоящему любит музыку, если он воспринимает музыку острее остальных, то тогда рождается то, что доставляет удовольствие самому исполнителю, и что трогает слушателя. Тогда рождается Музыкант.

- Иван, спасибо вам за этот замечательный вечер и за разговор, который помог нам увидеть вас не только  как талантливого  музыканта, но и как очень интересного, глубокого в своих размышлениях, человека, несмотря на вашу молодость!

Поддерживаем ваш тезис о том, что настоящий музыкант учится своей профессии всю жизнь. В каждом произведении, с каждым новым исполнением находит бесчисленное количество оттенков.  Сохраните в себе эту «установку» как можно дольше.

Очень хочется, чтобы вас миновала участь эмоционального «выгорания», что иногда случается с большими мастерами.

Надеемся, вы почувствовали, насколько казанский слушатель любит вас. Полагаем, что и вы полюбили Казань и нашу публику. Желаем вам чуткого слушателя.