Говорим – Нижнекамск, подразумеваем – Лемаев

14 ноября основателю Нижнекамского нефтехимкомбината Николаю Васильевичу Лемаеву исполнилось бы 93 года, а 24 декабря – исполнится уже 22 года с даты его кончины. Советская эпоха дала Татарстану много талантливых директоров и руководителей, но такого глубокого уважения, мощного авторитета и искренней народной любви не было, пожалуй, ни к кому – только к Лемаеву. Он основал крупнейший нефтехимический завод и стал министром союзного значения, а такое мало кому из выходцев Татарстана удавалось.

С заботой о нефтепереработке и о людях

Президент Национального конгресса татар Рустэм Ямалеев вместе со студентами из нефтяных вузов в годовщину дня рождения почтили память Николая Васильевича на Троекуровском кладбище в Москве. Активисты возложили цветы на могилу, вспомнили яркую трудовую биографию Лемаева.

Он был из простой многодетной семьи, окончил Уфимский нефтяной институт. В 34 года прибыл на строительство нижнекамского комбината, став первым генеральным директором. В 60-е годы руководство нефтехимической промышленности увлеклось идеей строительства новых химкомбинатов в Сибири и практически охладело к строительству на Нижней Каме. Было даже несколько попыток под разными предлогами закрыть строительство. Но Лемаев не дал застопорить проект.

Ночуя в строительном вагончике в первые два года возведения нефтехимического комбината, Николай Васильевич верил, что Нижнекамскнефтехим станет гигантом нефтехимии в Советском Союзе, а город – прославится и разрастется до нескольких сотен тысяч жителей. Те, кому посчастливилось работать бок о бок с Лемаевым, говорят, что у него можно было многому учиться, это была великая школа. Лемаев был категорически против бессмысленного роста добычи нефти, продававшейся за бесценок, и выступал за ее глубокую переработку. Лемаев все время задавался вопросом – почему мы поставляем лишь половину переработанного сырья? Нужно перерабатывать не 1,5 млн тонн нефти, а 8 или 10 млн тонн. Эти мысли и переродились в глобальный проект, который позволил создать и объединить на одной площадке 15 заводов, включая производства по переработке каучуков, этилена, бензола. Кстати, во времена Лемаева Советский Союз после США был на втором месте в мире по развитию химии, а производство продуктов нефтехимии составляло 10 процентов от валового внутреннего продукта страны. А сейчас — 1,4 процента… 

Лемаев умело растил кадры. Молодежь он не боялся ставить на ответственную работу, руководствуясь каким-то невероятным внутренним чутьем, которое позволяло очень точно подбирать работников на важные посты. А если человек подвел, не справился – всегда давал второй шанс, понимая, что промахи в работе могут быть у каждого и это не всегда показатель безответственности.

Запомнился коллегам и соратникам Лемаев не только грандиозными планами, глубокими познаниями в нефтехимии и талантливым руководством. Погружаясь в тонкости нефтехимического производства, он всегда думал о людях, о том, в каких санаториях они будут отдыхать, в каких больницах лечиться, в какие детсады водить детей, а где - культурно отдыхать. Социальному направлению деятельности уделялось очень большое внимание. Будучи 20 лет у руля «Нижнекамскнефтехима», Лемаев внес огромнейший вклад в развитие города, очень внимательно изучал, как идет озеленение, своевременно ли выделяются жителям садовые участки. И постоянно думал о благосостоянии людей. В своем последнем интервью Андрею Морозову, автору книги воспоминаний «Лемаев», Николай Васильевич рассказал, что средняя зарплата в химической промышленности США составляет 18 долларов в час (в 2000 году – прим.) при 8-часовом рабочем дне. То есть работник в Америке получает 144 доллара в день. А Лемаев  предлагал на «Нижнекамскнефтехиме» платить хотя бы 450 долларов в месяц, но это воспринимали как шутку. «Но мы не можем рабочего, который ходит на работу, держать в нищенском состоянии, - возмущался Николай Васильевич. - Если он работает, то он не должен думать о благополучии семьи. Он должен думать о том, как больше заработать и как лучше работать, как обеспечить нормальную базу для своей семьи. За 18 долларов в час рабочего с работы не выгонишь. Он будет насмерть держаться за свое место. А у нас же бесплатный рабский труд. Всего за сто долларов в месяц…»

Титанический труд и непререкаемый авторитет Лемаева по достоинству оценило и генеральное руководство страны, пригласив возглавить министерство нефтехимической и нефтеперерабатывающей  промышленности СССР.  Когда Николай Васильевич перешагнул порог министерского кабинета, Советский Союз уже прошел точку невозврата к плановой экономике. В стране наступила перестройка, в которой Лемаев и увидел корень зла, мешающего развитию нефтехимии.  Говорили, что он не хотел принимать участия в  безграмотном хаосе, который начался в переходный период, и Николай Васильевич спустя пять лет после назначения одним из первых ушел с поста министра. Ему было больно и обидно видеть развал мощнейшей, перспективной отрасли экономики. А через год после отставки Лемаева не стало и СССР.

Скучать на пенсии после министерской работы Лемаеву не дал Минтимер Шарипович Шаймиев. Ему нужен был советник по «нефтянке», и он, не задумываясь, определил на эту должность Лемаева. Его личность притягивала в Нижнекамске профессионалов высокого класса и не позволила развалиться нефтехимической отрасли в республике в лихие 90-е.

Благодаря триумвирату – Минтимер Шаймиев, Николай Лемаев и Рустам Минниханов - развитие нефтехимии в Татарстане получило новый мощный импульс. Был построен завод ТАНЕКО, нарастили мощности Казаньоргсинтез, Миннибаевский газоперерабатывающий завод, Нижнекамскшина.

Как в бане решались вопросы республиканского масштаба

Прошло уже 22 года со дня смерти Николая Васильевича, но в памяти татарстанцев он будет оставаться долго. Лемаев - великая личность, вокруг которой всегда было много людей. До последнего дня он приезжал из Москвы в родной Нижнекамск, узнавал, как там дела, общался с руководством.

В Национальном конгрессе татар уверены, что прославлять надо не каких-то мифических героев, а реальных трудовых деятелей Татарстана, тех, кто снискал народную любовь и уважение. И Лемаев – один из первых в этом ряду. Президент Национального конгресса татар Рустэм Ямалеев еще будучи ребенком лично знал Лемаева, а потом трудился вместе с ним на Нижнекамскнефтехиме, застав самый расцвет предприятия.

«Мы приехали в Нижнекамск в 70-м году. Мой отец Фаиз Нурмухаметович был тогда директором по бытовому обслуживанию пяти районов. На тот момент уже была сформирована элита, руководящая городом, а в Нижнекамске проживало около 60 тысяч человек. И все крутились вокруг Лемаева: первые секретари горкома Ильдус Харисович Садыков, Фарит Бадретдинович Багаутдинов, директор шинного завода Николай Александрович Зеленов. В эту когорту входил и  мой отец, - вспоминает Рустэм Ямалеев. – Помню, из деревни в 70-м году мы привезли на дачу в деревню Пробуждение под Нижнекамском маленькую баню размером два на два метра. И наша дача, и особенно баня стали местом притяжения для многих известных персон Нижнекамска. Туда привозили всех проверяющих, ревизоров, гостей. На берегу озера загорало все начальство, а потом все парились в бане. Я тогда учился во втором классе, но именно мне доверяли самое ответственное дело. Папа звонил и предупреждал о приезде гостей, а я ехал на дачу топить баню. В этой небольшой бане вершились судьбы, создавались проекты и решались проблемы городского, а иногда и республиканского масштаба. Поэтому топить надо было на совесть и никак нельзя было подвести. Помню, что тогда по дачам ходил народный контроль, так как топить бани запрещалось. Потому папа меня предупредил: как затопишь баню – трубу убери, а если вдруг спросят о том, что это за сооружение, нужно сказать, что это не баня, а курятник. В голове плохо укладывалось, почему я должен был обманывать про баню. Тогда я еще многого не понимал. Но это наша история, наша жизнь». 

Такие рабочие планерки в бане продолжались до 1974 года, а потом Николай Васильевич Лемаев построил свой загородный дом, куда и переместился нижнекамский штаб.

Как вспоминает Ямалеев, удивляло то, что Лемаев вел себя предельно корректно, без панибратства и одновременно был очень прост в бытовых привычках и общении. Николай Васильевич здоровался со всеми за руку, помнил каждого рабочего поименно и пользовался безусловным авторитетом у простого народа. Особенно это чувствовалось, когда со своими коллегами он шел после демонстраций по нижнекамским улицам, где то и дело заговаривал с людьми, выяснял их проблемы, обещал помочь и помогал.

«Результатом крепкой дружбы с Лемаевым стал дом быта, который построил в Нижнекамске мой отец. Это своеобразный памятник химкомбинату и городу.  За него мой отец получил звание заслуженного работника службы быта. Лемаев и меня взял на работу в Нижнекамскнефтехим, и назначив заместителем секретаря Комсомола. Мне было тогда всего 23 года, но я уже возглавлял 6-тысячную армию нижнекамских комсомольцев. Главное было не подвести, каждый чувствовал высокий уровень ответственности, если тебя на пост назначал Лемаев», - рассказывает Рустэм Ямалеев.

Татаро-башкирский тандем

Аксакалы и ветераны Штаба татар Москвы каждый год проводят вечера памяти Николая Лемаева, а также отдают дань памяти его коллеге по нефтехимической отрасли из Башкортостана - Талгату Закировичу Хурмашину. Во многом эти две личности похожи. Каждый из них внес огромнейший вклад в нефтехимию своей республики. Хурамшин 13 лет возглавлял крупнейшее предприятие - Ново-Уфимский нефтеперерабатывающий завод и, так же как Лемаев, заслужил репутацию хорошего организатора, настоящего профессионала, пользовался большим авторитетом у многотысячного коллектива благодаря огромной заботе о трудящихся. В годы его руководства активно развивалась социальная инфраструктура: строились жилье, столовые, детсады, клубы, зоны отдыха, больницы. А потом Хурамшина назначили руководить Государственным комитетом по обеспечению нефтепродуктами. Так Лемаев и Хурамшин образовали своего рода лобби Татарстана и Башкирии в Москве.

Работа обоих шла в плодотворном тандеме - без склок, интриг и перетягивания одеяла. Хурамшин никогда не оказывал давления на Татарстан и Нижнекамск, а Лемаев, став министром, всячески поддерживал Уфу и нефтеперерабатывающий завод.

Общественная деятельность Хурамшина в столице была тесно связана со Штабом татар. Будучи в полпредстве Башкирии в Москве, Талгат Закирович собирал земляков в клубе татаро-башкирских героев. А потом передал бразды правления клуба в Штаб.

Сейчас в Штабе изыскивают возможность выпустить книгу про Лемаева и Хурамшина, а также провести встречу с родными первостроителей Татарстана, на которую собираются пригласить детей и внуков Фикрята Табеева и дочь Николая Лемаева - Татьяну. Музей Лемаева уже передал Штабу некоторые предметы экспозиции.

В Нижнекамске имя Лемаева увековечено не единожды. Есть красивый уютный сквер его имени, а также площадь, каждый год проводится спортивный забег в честь памяти первостроителя. Несколько лет назад именем главного нефтехимика города назвали и аэропорт Бегишево, причем решение принималось на основе народного голосования. Лемаев с большим отрывом обошел Дмитрия Менделеева, Владимира Бехтерева, Марину Цветаеву, Ивана Шишкина, Хади Такташа и Шигабутдина Марджани. Но немногие знают, что большую роль в гголосовании сыграл Штаб татар, а саму кандидатуру Лемаева выдвинул зампред Совета Министров Татарской АССР, активный член Землячества Татарстана в столице Анатолий Козлов.

Незадолго до смерти Анатолий Иванович предложил и другую идею – назвать Нижнекамск именем Лемаева: «Это было бы здорово. И судьба города, возможно, стала бы еще замечательнее. А нижнекамцы гордились бы большими достижениями. Ведь часто мы произносим Нижнекамск, а подразумеваем – Лемаев».

Пресс-центр Национального конгресса татар